Филателия, почтовые марки, надпечатки, почта

Узнав, на какие виды подразделяются - почтовые марки, получив представление о том, как их делают, мы подошли к тайному тайных филателии - понятию о разновидностях. Даже одинаковые, на первый взгляд, марки оказываются разными при более внимательном рассмотрении. Они отличаются отсутствием или наличием зубцов, количеством зубцов, обрамляющих края, и типом зубцовки, сортом и цветом бумаги, на которой напечатаны, формой и расположением водяного знака. отличающего саму бумагу, способом печати, цветом или оттенком краски, порой - деталями рисунка и другими признаками. Словом, каждое отклонение от нормы порождает ту или иную разновидность. Главные, существенные разновидности марок принято отмечать в каталоге, присоединяя к их порядковым номерам заглавные или строчные буквы и римские цифры. Возьмем характерный пример - «Второй выпуск советских почтовых марок» (сентябрь 1921 г.). Марки этого выпуска, напечатанные на простой бумаге, имеют порядковые номера 6 - 11; напечатанные на тонкой бумаге - номера с заглавной буквой А (6А - 11А), на мелованной бумаге - 8Б - 11Б и на хлопчатой - 11В. Строчными буквами а, б, в, г отмечены разновидности по цвету.

Более существенные разновидности отмечаются римской цифрой. Скажем, в надпечатке на марке № 20 была допущена ошибка. Вместо обычной: «100 p. + 100 р.» значится; «100 р. + р. 100». Разновидность редкая - одна на лист, а в листе - сто марок. Поэтому она и отмечена дополнительной римской цифрой: 20.I.

Однако не следует увлекаться и признавать разновидностью всякое, тем более случайное отклонение от нормы, порождающее марки-уродцы. Это отнюдь не разновидности, а типичный полиграфический брак, которому не место в коллекции.

В советской филателистической литературе есть попытка дать научное определение разновидности. Она появилась как результат широкой дискуссии, развернувшейся в конце 20-х гг. Тогда было предложено «называть разновидностью некоторое отклонение (даже очень незначительное) от основных признаков вида, но такое отклонение) которое повторяется в последующем как родовая принадлежность».

Например, в процессе изготовления марки вышла из строя печатная форма. Остаток тиража печатался с новой формы, которая разнилась от прежней какими-то деталями рисунка. Вот это - подлинная филателистическая разновидность: не случайные экземпляры, а какая-то значительная часть тиража данной марки унаследовала какое-то изменение ее рисунка. Подобные разновидности неоднократно отмечены нашим каталогом в стандартных выпусках дополнительной римской цифрой и словом «перегравированная», что означает: печатная форма данной марки гравировалась вторично.

Но может встретиться марка с белым пятном на живописном .поле. Откуда оно появилось? На печатную форму или на красочный валик машины случайно попала соринка. Один-два оборота машины, и соринка исчезла. Испорчено несколько марок. Это - случайность, брак, а не разновидность. «Такая марка, - остроумно говорилось в цитированном выше определении, - не есть представитель вида, а просто «выродок», тот двухголовый теленок, который хотя и явился плодом коровы, но который не является одной из разновидностей коровьего рода».

Сказано ядовито, но правильно. Подобное определение легко объяснимо. Дискуссия была острой, и любители марок-уродцев, «двухголовых телят» отчаянно защищали свою точку зрения: разновидностями-де следует считать весь полиграфический брак. Почему? Да потому, что подобные «разновидности» случайны, единичны и их обладатели продавали свои «редкости» по баснословным ценам. Защищая своих «уродцев», они защищали чуждый нам спекулятивный, торгашеский дух буржуазной филателии.